1894. Часть 2 (СИ) - Страница 17

- Никогда не слышал, многоуважаемая Фёкла Ивановна. А должен? - с опаской ответил поручик.

- Нет, - отрезала Фёкла, собираясь уходить.

- Вам их рассказал некий Ершов, называющий себя инженером? - с неприязнью произнес поручик.

- Нет. Но я вижу, что он так и не соизволил предъявить вам свой паспорт и диплом инженера? - ехидно спросила Фёкла, решив немного задержаться, она почувствовала, что поручик знает о Ершове чуть больше.

- На мне голубой мундир? - возмутился поручик.

- Что вы? Я не способна так оскорбительно думать о вас, поручик, - пошла на попятную Фёкла.

- Американец на самом деле мало похож на инженера, хотя за месяц лично собрал самодвижущуюся повозку - "авто". У него знакомства в самом Петербурге. В пяти верстах от города, на берегу Уссурийского залива, американец построил лагерь и мастерские. Инженер заплатил за строительство сорок тысяч рублей. Пока не построили первый дом, он жил в гостинице, у него дочь шестнадцати лет, что само по себе странно, и двое учителей. Из Америки, пароходом ему привезли множество оборудования. Это в довесок к тем пятистам пудам, которые он привез с собой.

- У господина Ершова пятьсот пудов оборудования, он сам собирает "авто", но вы, поручик, сомневаетесь в его дипломе? - усмехнулась Фёкла.

- Я сомневаюсь не в дипломе. Уверен, он у Ершова имеется. Господин Ершов мягок и нерешителен, типичный рохля. Вы согласны, милейшая Фёкла Ивановна?

- Для вас, поручик, любой, кто поминутно не крутит усы, и не вспоминает через каждые полслова черта, - рохля! Хотя..., признаюсь, он и на меня произвел именно такое впечатление.

- Ершов каждое утро "делает гимнастику", два часа сложнейших упражнений. Китаец-коридорный, тогда, месяц назад, не знал его привычек, и вошел, чтобы сделать уборку в номере. Китаец думал, что постоялец уехал вместе с дочерью. Ершов выполнял древние, тайные, китайские упражнения. Долговязый американец весь перевит сухими мышцами, а ногой может почесать у себя за ухом. У него на теле шрамы. И наконец, он всегда носит с собой револьвер.

- Это разрешено законом.

- Зачем профессиональному солдату изображать из себя рохлю?

- Вы пугаете меня, поручик. Я расскажу всё отцу, он его арестует.

- Ваш отец знает в десять раз больше меня. Капитан сообщил мне по секрету, что лучший друг Ершова штабс-капитан Гусев. Это был самый отчаянный офицер армии, на его счету целый полк турок. Его из армии выгнали за полное пренебрежение к приказам. Он в мирное время с дюжиной казаков напал на турецкую крепость, перебил роту турок и освободил из плена полсотни дворян и казаков.

- Зачем вы выдаете мне военные секреты, поручик?

- Я беспокоюсь за вас, милейшая Фёкла Ивановна. Держитесь от этого "инженера" как можно дальше.

- Это признание в любви? - Фёкла попыталась изобразить кокетливую ужимку, подсмотренную у Шурочки.

- Если бы у меня была малейшая надежда, глубокоуважаемая Фёкла Ивановна...

- "Милейшая" звучало приятнее.

* * *

С капитаном Рыбиным Ершов познакомился пару дней назад.

Отправив в день приезда телеграмму в Петербург Бузову, Николай тем самым пробудил в старинном друге совесть. Валерке стало стыдно за свое благополучие. Ершов мотается по свету, то он мерзнет на Аляске, то изнывает от жары в тропиках, а то на него и вовсе охотятся американские толстосумы. А Валерка, с помощью деловитой жены, стал богат, знаменит, живет с невероятным для этого времени комфортом. Десяток встреч Бузова с почитателями его таланта, подарки офицерам, любителям оружия, последней версии пистолета GUK, и рекомендательные письма к большинству известных людей Владивостока для Ершова были Валеркой получены. Ну не мог Бузов представить Россию без знакомств и связей! Увы, даже срочная почта из Петербурга шла почти месяц, железная дорога пока не была сплошной.

Капитан Рыбин таких рекомендаций не любил. Он хмурился, читая письмо, его суровое лицо горело от негодования.

- Откуда у вас, инженер, такие знакомства в армии?

- Это мой старинный друг расстарался, известный литератор Бузов. А близко знаком мне лишь штабс-капитан Гусев из первой Кавказской казачьей дивизии.

- Это не тот ли Гусев, которого два с лишним года назад с треском вышибли из армии?

- Тот. Но уверяю вас, капитан ...

- Помолчите, инженер, наш полк воевал рядом с казаками в Турецкую компанию. Лично знакомы не были, но я достаточно наслышан о его делах. Кроме того, слухи любят не только дамы.

- Представляю, во что превратилась его мелкая вылазка в турецкий аул.

- Ха-ха-ха. Думаю, взятие турецкой крепости дюжиной казаков хорошо поднимает боевой дух русской армии!

- И если бы этот поляк..., как его..., корнет Столповский не проговорился, то Гусеву всё сошло бы с рук.

- Говорите, корнет Столповский?

- Именно.

- Так чем я могу помочь другу капитана Гусева?

- Нет-нет. Напротив, у меня мастерские. Если потребуется моя помощь, или офицеры захотят познакомиться с образцами оружия США, пострелять из пистолетов и автоматов GUK, я всегда к вашим услугам. Я заглянул для знакомства. Неудобно жить рядом и не представиться.

* * *

Утренний кофе в кондитерской был великолепен.

"Раньше на самом деле всё было по-другому. Вода мокрая, небо голубое, а кофе ароматный", - Николай наслаждался каждым мгновением жизни в раю.